– Миша, выйди! – приказала я.

– Ма-ам, ну зачем?!

– Выйди и подожди меня в холле, – отрезала я.

– Ну, ладно, – кивнул он и поплелся из класса.

А я подошла к Марине Анатольевне и доверительным тоном сказала:

– Дело в том, что вы правы. Я действительно переживаю сейчас не самый лучший период в жизни. Мы с мужем расстались, и мне приходится все тянуть на себе. Это непросто, но я прошу вас пойти нам навстречу. Миша – умный мальчик, просто он забылся, немного улетел в свой компьютерный мир. Я все сделаю. Не лишайте его, пожалуйста, шанса на нормальное образование. Он мечтает стать программистом. Может быть, ему никогда не понадобится эта самая биология.

– Ну я-то что могу? – задумчиво покосилась на меня Марина Анатольевна.

Я была готова со стыда провалиться сквозь землю, но все же достала из сумки конверт с деньгами и положила на стол. Я никогда не предлагала ей деньги, но сейчас мне надо было любой ценой решить Мишин вопрос.

– Может, это поможет? – выразительно посмотрела я на конверт.

Марина Анатольевна пошла пятнами.

– Что это? Уберите немедленно! Думаете, мне этого нужно? Да я просто о Мише беспокоюсь!

– Всякое беспокойство должно быть оплачено, – настойчиво продолжала я.

– Это немыслимо.

– Давайте будем считать, что это – оплата дополнительных занятий. Мишу же все равно надо подтянуть. Вот вы и решите, как и кто это сделает, – закончила я мысль. Честно говоря, я все-таки думала, что она выгонит меня из кабинета, швырнув в меня конвертом. Я буду убегать по коридору, а за мной будет лететь предательский шлейф из зеленых бумажек. А учителя будут смотреть на меня и показывать пальцем: она пыталась подкупить учителя!

– Ну... я даже не знаю.

– А я знаю. Это очень благородно, помочь нам в такой ситуации. Знаете, мне сейчас и так на стенку лезть хочется, а тут еще это. Я очень, очень вам благодарна. – Я кивала, услужливо склонившись к ее уху.

Она немного помедлила, а потом накрыла конверт классным журналом. А что ей еще оставалось делать? Не выгонять же в самом деле ребенка из школы.

– Только имейте в виду, я могу его перевести в следующий класс. Но учиться я его не смогу заставить. С вашим сыном что-то происходит, и если вы ничего не сделаете, то и деньги не помогут.

– Хорошо, спасибо. Я обязательно буду с ним заниматься. Психолога найму. Конечно, мы все сделаем.

– Лучше бы вы помирились с его отцом. Ребенку нужна нормальная, полноценная семья, – зачем-то добила меня этой прописной истиной Марина Анатольевна.

Конечно, нужна. Причем как этому, так и тому ребенку. Сейчас полноценная семья будет у Анечки, а мы с Мишкой прекрасно разберемся сами. Но в целом я была довольна. Главным вопросом на повестке дня была Мишкина школа, второй год и все такое. Значит, главный вопрос мы все-таки решили. А остальное подождет.

Впереди было лето, экзамены, к которым Миша оказался чудесным образом допущен. Мы с ним вместе по вечерам готовились, склоняясь с двух сторон над одними и теми же страницами. Я в который раз порадовалась, что в моей жизни учеба уже кончилась. Но Мише я, конечно же, об этом не сказала. Я вообще теперь старалась поменьше откровенничать с ним. Потому что и в самом деле с ним творилось что-то странное. Что именно, я сказать не могла, но это ощущалось. Наверное, ему и в самом деле не хватало отца.

А мне без Андрея было хорошо. Даже удивительно. Я стала отлично высыпаться. Ведь замужней женщине всегда что-то мешает высыпаться. Сначала мужчина, который постоянно будит ее своими требовательными ласками. Потом плачущий ребенок, не терпящий никаких промедлений и возражений. Потом будильник, который поднимает ни свет ни заря, чтобы можно было отвести ребенка в садик, а после успеть на работу. А потом снова мужчина, но уже не в жажде обладания телом жены, а просто потому, что ужасно храпит, занимает большую часть кровати или читает допоздна какую-нибудь дурацкую научную статью в американском журнале. Про космос.

Мне было очень хорошо! Лежала на свежем постельном белье, растянувшись поперек кровати и вспомнила, как впервые провела ночь с Андреем. Это было еще в институте, на шестом курсе. Почти сразу после того своеобразного признания в любви, больше похожего на команду «ко мне». Мы были у Андрея дома.

– А ты уверен, что мама не вернется?

– Она на две недели уехала к тете Полине на море.

– А вдруг она захочет тебя проведать? – сомневалась я.

Все годы учебы я слышала страшные истории про маму Андрея и про ее характер. Так что теперь хотела познакомиться с ней меньше всего.

– Значит, ей придется пережить тот факт, что я тебя люблю, – спокойно пояснил Андрей.

Я зарделась.

– Любишь?

– Ну естественно. А что я, по-твоему, делаю? – Он обнял меня и притянул к себе.

Каким же он был уверенным в себе. Ни тени сомнения на чистом, красивом и умном лице. Его жизнь была проста и понятна только для него одного и ни для кого больше. Ну, разве что немножко для меня.

– Знаешь, я все никак не могу поверить, – нарывалась я на комплименты.

– А ты поверь. Я точно знаю, лучше тебя никого для меня нет.

– И для меня.

Я завороженно смотрела на него, на то, как его губы становятся все ближе к моим. Он был самым лучшим, самым удивительным и неразгаданным из всех, кого я знала. И я гордилась правом быть его любимой, правом его любить. Лежать в его объятиях и смотреть, как он спит, прижимая меня к себе даже во сне. Мне хотелось больше никогда не спать, чтобы только не пропустить ни одной минуты от его сна. Он действительно был прекрасен в своей любви, где слова говорятся один раз и навсегда. Или вообще не произносятся вслух, а только угадываются по горящим от счастья глазам.

– Оставайся таким всегда, – тихо шептала я, боясь, что это все – сон. Вот он проснется, откроет глаза и спросит, что я тут делаю. И попросит уйти, потому что он всего лишь пошутил. Но нет, только не он. Только не он...

И действительно, не он, а я попросила его уйти. Теперь я спокойно спала, мечтая хорошенько отдохнуть перед работой. Завтра мне предстояло ехать на один подмосковный завод, где под разными предлогами срывали и саботировали интеграцию нашей системы в складских цехах. Я их прекрасно понимала, с подобной ситуацией я сталкивалась не в первый раз. Все предприятия такого рода живут за счет махинаций с запчастями, пересортицы и всякого рода недостачи. Наша система гарантировала полный тотальный контроль над поступлением, перемещением и расходованием всех материалов. От высокотехнологичных автомобильных двигателей до коробок с туалетной бумагой. Любое движение происходило только с цифровой подписью сотрудника, складские полки выдавали и принимали товары и запчасти по штрихкодам. Все автоматизировалось на радость собственникам и акционерам. Завскладами и начальники ремонтных цехов ненавидели меня всей душой. Что ж, прогресс – железная штука, перемалывающая без разбора все, что не подходило под коротенький термин «хай-тек».